Неточные совпадения
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан,
налил и подал ей. Я закрыл
глаза руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
Закрыв
глаза, он помолчал несколько секунд, вскочил и
налил вина в стакан Клима.
Самгина сильно толкнули; это китаец, выкатив
глаза, облизывая губы, пробивался к буфету. Самгин пошел за ним, посмотрел, как торопливо, жадно китаец выпил стакан остывшего чая и, бросив на блюдо бутербродов грязную рублевую бумажку, снова побежал в залу. Успокоившийся писатель,
наливая пиво в стакан, внушал человеку в голубом кафтане...
Лицо Владимира Лютова побурело,
глаза, пытаясь остановиться, дрожали, он слепо тыкал вилкой в тарелку, ловя скользкий гриб и возбуждая у Самгина тяжелое чувство неловкости. Никогда еще Самгин не слышал, не чувствовал, чтоб этот человек говорил так серьезно, без фокусов, без неприятных вывертов. Самгин молча
налил еще водки, а Лютов, сорвав салфетку с шеи, продолжал...
Большое, мягкое тело Безбедова тряслось, точно он смеялся беззвучно, лицо обмякло, распустилось, таяло потом, а в полупьяных
глазах его Самгин действительно видел страх и радость. Отмечая в Безбедове смешное и глупое, он почувствовал к нему симпатию. Устав размахивать руками, задыхаясь и сипя, Безбедов повалился на стул и,
наливая квас мимо стакана, бормотал...
Любаша бесцеремонно прервала эту речь, предложив дяде Мише покушать. Он молча согласился, сел к столу, взял кусок ржаного хлеба,
налил стакан молока, но затем встал и пошел по комнате, отыскивая, куда сунуть окурок папиросы. Эти поиски тотчас упростили его в
глазах Самгина, он уже не мало видел людей, жизнь которых стесняют окурки и разные иные мелочи, стесняют, разоблачая в них обыкновенное человечье и будничное.
Иван Петрович трясущейся рукою
налил водки, но не выпил ее, а, отодвинув рюмку, засмеялся горловым, икающим смехом; на висках и под
глазами его выступил пот, он быстро и крепко стер его платком, сжатым в комок.
Он исчез. Парень подошел к столу, взвесил одну бутылку, другую,
налил в стакан вина, выпил, громко крякнул и оглянулся, ища, куда плюнуть. Лицо у него опухло, левый
глаз почти затек, подбородок и шея вымазаны кровью. Он стал еще кудрявей, — растрепанные волосы его стояли дыбом, и он был еще более оборван, — пиджак вместе с рубахой распорот от подмышки до полы, и, когда парень пил вино, — весь бок его обнажился.
Дьякон все делал медленно, с тяжелой осторожностью. Обильно посыпав кусочек хлеба солью, он положил на хлеб колечко лука и поднял бутылку водки с таким усилием, как двухпудовую гирю.
Наливая в рюмку, он прищурил один огромный
глаз, а другой выкатился и стал похож на голубиное яйцо. Выпив водку, открыл рот и гулко сказал...
Закрыв
глаза, Лютов мотал встрепанной головой и беззвучно смеялся. Макаров
налил две рюмки водки, одну выпил сам, другую подал Климу.
— В этом сезоне у нас драматическая труппочка шикарнейшая будет, — говорит она со вкусом,
наливая коньяк лесоторговцу Усову, маленькому, носатому, сверкающему рыжими
глазами.
Но кофе она не
налила, а, вместе со стулом подвинувшись к Самгину, наклонясь к нему, стала с ужасом в
глазах рассказывать почему-то вполголоса и оглядываясь...
— Будет с вас: и так глаза-то
налили! Барыня почивать хочет, говорит, пора вам домой… — ворчала Марина, убирая посуду.
И сам
налил себе из желоба воды на руки, смочил
глаза, голову — и скорыми шагами пошел домой.
Оказалось, что Максимов уж и не отходил от девок, изредка только отбегал
налить себе ликерчику, шоколаду же выпил две чашки. Личико его раскраснелось, а нос побагровел,
глаза стали влажные, сладостные. Он подбежал и объявил, что сейчас «под один мотивчик» хочет протанцевать танец саботьеру.
Чертопханов перестал скитаться из угла в угол; он сидел весь красный, с помутившимися
глазами, которые он то опускал на пол, то упорно устремлял в темное окно; вставал,
наливал себе водки, выпивал ее, опять садился, опять уставлял
глаза в одну точку и не шевелился — только дыхание его учащалось и лицо все более краснело.
Я протер чистой бумагой стаканчики,
налил водки, очистил яйцо и чокнулся с Глебом Ивановичем, руки которого дрожали, а
глаза выражали испуг и страдание.
Что такое? И спросить не у кого — ничего не вижу. Ощупываю шайку — и не нахожу ее; оказалось, что банщик ее унес, а голова и лицо в мыле. Кое-как протираю
глаза и вижу: суматоха! Банщики побросали своих клиентов, кого с намыленной головой, кого лежащего в мыле на лавке. Они торопятся
налить из кранов шайки водой и становятся в две шеренги у двери в горячую парильню, высоко над головой подняв шайки.
Галактион взглянул на него, раскрыл рот, чтобы сказать что-то, и выбежал из столовой. Доктор проводил его
глазами, улыбнулся и спокойно
налил себе рюмку мадеры.
Окулко только мотнул головой Рачителихе, и та
налила Мороку второй стаканчик. Она терпеть не могла этого пропойцу, потому что он вечно пьянствовал с Рачителем, и теперь смотрела на него злыми
глазами.
— Ну, Ваня, таково-то житье мое! По этой причине непременно водочки! — решил Маслобоев, оправляя волосы и чуть не бегом направляясь к графину. Но Александра Семеновна предупредила его: подскочила к столу,
налила сама, подала и даже ласково потрепала его по щеке. Маслобоев с гордостью подмигнул мне
глазом, щелкнул языком и торжественно выпил свою рюмку.
Катрин, не проронившая ни одного звука из того, что говорилось в кабинете, негромко велела возвращавшемуся оттуда лакею
налить и ей стакан шампанского. Тот исполнил ее приказание и, когда поставил начатую бутылку на стол к играющим, то у Крапчика не прошло это мимо
глаз.
Он надул щёки, угрожающе вытаращил
глаза и, запустив пальцы обеих рук в спутанные волосы, замолчал, потом, фыркнув и растянув лицо в усмешку, молча
налил водки, выпил и, не закусывая, кивнул головой.
— Ты что это, милушка, спозаранку шары-то
налил? [Шары, по уральскому говору, —
глаза. (Примеч. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)] От какой это радости пируешь?.. Мы тут без хлеба сидим, а он винище трескает…
Я с жадностью ел селедку, икру, съел две котлеты с макаронами и еще,
налив два раза по полстакана, чокнулся с полковничьими рюмками и окончательно овладел собой. Хмеля ни в одном
глазу. Принесли бутылку пива и кувшин квасу.
Через каждые полчаса он, не отрывая
глаз от книги,
наливает себе рюмку водки и выпивает, потом, не глядя, нащупывает огурец и откусывает кусочек.
Тогда произошло нечто изумительное. Во-первых, Ноздрев бросил в сведущего человека хлебным шариком и попал на No 24. Вышло:"Кто пьет вино с рассуждением, тот может потреблять оное не только без ущерба для собственного здоровья, но и с пользою для казны". Во-вторых, по инициативе Ноздрева же, Мартыну Задеке накрепко завязали
глаза, потом
налили двадцать рюмок разных сортов водок и поставили перед ним. По команде"пей!" — он выпивал одну рюмку за другой и по мере выпивания выкликал...
Маша сидела неподвижно, только
глаза её, тяжело вращаясь в орбитах, передвигались с предмета на предмет. Лунёв
наливал ей чай, смотрел на неё и не мог ни о чём спросить подругу.
Он
налил рюмку коньяку, проглотил её и, обожжённый, открыл рот, вращая
глазами.
— Ага, пришёл! — отозвался Дудка. Стоя у окна, они тихо заговорили. Евсей понял, что говорят о нём, но не мог ничего разобрать. Сели за стол, Дудка стал
наливать чай, Евсей исподволь и незаметно рассматривал гостя — лицо у него было тоже бритое, синее, с огромным ртом и тонкими губами. Тёмные
глаза завалились в ямы под высоким гладким лбом, голова, до макушки лысая, была угловата и велика. Он всё время тихонько барабанил по столу длинными пальцами.
Непрерывное движение утомляло
глаза, шум
наливал голову тяжёлой, отупляющей мутью; город был подобен чудовищу сказки, оскалившему сотни жадных ртов, ревущему сотнями ненасытных глоток.
Он снова забормотал, считая карты, а Евсей, бесшумно
наливая чай, старался овладеть странными впечатлениями дня и не мог, чувствуя себя больным. Его знобило, руки дрожали, хотелось лечь в угол, закрыть
глаза и лежать так долго, неподвижно. В голове бессвязно повторялись чужие слова.
Соловьев
налил маленькую рюмку какой-то зелёной водки, посмотрел её на свет, прищурив
глаз, выпил и спросил Евсея...
После ужина сыщик закутал лицо свое шарфом и куда-то ушёл, а Раиса послала Евсея за водкой; когда же он принёс ей бутылку столовой и другую — какой-то тёмной наливки, — она
налила в чайную чашку из обеих бутылок, высосала всю её и долго стояла, закрыв
глаза, растирая горло ладонью. Потом спросила, кивнув головой на бутылку...
— Да ты где, каналья, шары-то [Шары —
глаза. (Прим. Д.Н.Мамина-Сибиряка.)]
налил?.. а?! С какой радости… а?! Люди работают, надрываются, а он…
—
Наливай ее! — поощрял Бубнов, давая Маришке несколько пинков ногой. — Ишь притворилась… Язва! Валяй ее, зачем воровать не умеет… Под другой
глаз наладь ей!
— Не совсем так.
Глаз бульдога в сердце художника. А впрочем, я
налью себе еще этого превосходного вина, от которого делается сразу четыре
глаза.
Мы поместили ее сначала в лодочный черпак, а потом, возвращаясь домой, я
налил морской воды в большой эмалированный таз и пустил туда господню рыбу. Она быстро заплавала по окружности таза, касаясь его стенок, и все в одном и том же направлении. Если ее трогали, она издавала чуть слышный, короткий, храпящий звук и усиливала беспрестанный бег. Черные
глаза ее вращались, а от мерцающих бесчисленных ворсинок быстро дрожала и струилась вода.
Уснул, спал и проснулся очень поздно. Голова болит; в тело точно свинцу
налили. Я долго не могу раскрыть
глаз, а когда раскрываю их, то вижу мольберт — пустой, без картины. Он напоминает мне о пережитых днях, и вот все снова, сначала… Ах боже мой, да надо же это кончить!
И стал я рассказывать о себе, не скрывая ни одного тайного помысла, ни единой мысли, памятной мне; он же, полуприкрыв
глаза, слушает меня так внимательно, что даже чай не пьёт. Сзади его в окно вечер смотрит, на красном небе чёрные сучья деревьев чертят свою повесть, а я свою говорю. А когда я кончил —
налил он мне рюмку тёмного и сладкого вина.
Налил стакан вина мне, чокнулся со мной и выпил; вижу я, что хотя лицо у него серьёзное, как у мёртвого, но
глаза красивого барина смеются надо мной.
Глаза у батеньки засияли радостью, щеки воспламенились; они взглянули на маменьку таким взором, в коем ясно выражался вопрос:"а? что, каково?", и в первую минуту восторга уже не нацедили, а со всем усердием
налили из своей кружки большую рюмку вишневки и, потрепав инспектора по плечу, сказали милостиво:"Пейте, пан инспектор! Вы заслужили своими трудами, возясь с моими хлопцами".
С таким выражением, как будто это не может доставить мне ничего, кроме удовольствия, он взял меня под руку и повел в столовую. Его наивные
глаза, помятый сюртук, дешевый галстук и запах йодоформа произвели на меня неприятное впечатление; я почувствовал себя в дурном обществе. Когда сели за стол, он
налил мне водки, и я, беспомощно улыбаясь, выпил; он положил мне на тарелку кусок ветчины — и я покорно съел.
— Па-анимаем, — произнес сапожник, который сидел за столом и пожирал Прошку горящими
глазами. Алексеич
налил третью рюмку и молча, но необыкновенно укоризненно подал ее Прохору. Он был тонкий политик. Пытая Прошку, он в то же время подносил ему. В этом символически Выселки как бы предлагали Прошке на выбор: гнев или милость. Прошка, весь красный, выпил водку и опустился на лавку, подавленный отношением выселковского «мира».
Глаза молодого человека как-то опять испуганно заморгали. Холодное сожаление купца только ярче напомнило ему холод дороги, и проглоченная рюмка пролетела, будто льдинка. Вследствие этого он
налил другую и отправил вслед за первой. Только тогда испуганное выражение начало исчезать с лица бедного малого.
Краснов. Не гнать же мне сестру для него! Стало быть, и разговору нет. Я его еще и в
глаза не видал, какой он такой; а это по крайней мере родня. А впрочем, наши недолго засидятся. (Жене.) Садитесь,
наливайте чай! Братец, сестрица, пожалуйте! По чашечке-с!
Прищурив
глаз, кривой
налил водки, выпил и
налил еще.
Марья
налила в чашку густого кирпичного чаю, подала Тимофею и тотчас же уставилась в него своими странными черными
глазами. Тимофей
налил чай на блюдце и поставил на траву, рядом с собой.
(Голоса стихают, видимо, перешли в гостиную. Идёт Пётр, бледный, на лице пьяная улыбка, садится в кресло, закрывает
глаза. Из маленькой двери выходит Софья; она
наливает в стакан воды из графина на столике у кровати Якова.)
— Много ж ты разом хотела узнать, птенчик мой оперившийся, пташка моя встрепенувшаяся!
Наливай же мне скорее чару глубокую; выпьем сначала на размирье да на добрую волю; не то чьим-нибудь
глазом черным, нечистым мое пожелание испорчу. Бес силен! далеко ль до греха!